Любовь зла — погубит и козла

Смертельный эксперимент: ученые скрещивают живых “русских” коз с мертвыми “горцами”

Казалось бы, природа, мать наша, давно все придумала за людей: и поля, и луга, и домашнюю скотину для подворий. Однако энтузиасты и в наши дни стремятся все улучшить и оптимизировать. Так, в ВИЖе (Всероссийском институте животноводства) выведен новый одомашненный козел. Он умен, силен, но иногда может проявить характер — козел все-таки! Пока наука замахивается на святое — клонирование животных и себе подобных, — в лабораториях ни на час не останавливаются эксперименты из традиционного научного инструментария: по скрещиванию и гибридизации пород. В подольском ВИЖе (Всероссийском институте животноводства) вывели одомашненного козла, к которому в клетку, если честно признаться.

Этот красавец с огромными и бесстыдно загнутыми рогами — уже практически одомашненный козел, хотя является наполовину гибридом: мама — обычная козочка породы зааннинская, а папа — настоящий горный козел!

Не хочется, чтоб читатель подумал, что мы вкладываем в грубое слово “козел” некий тайный смысл, известный всем обывателям. Тут нам с вами неплохо бы разобраться до конца и расставить точки над “i”.

Например, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Владимир Двалишвили уверен, что слово “козел” в быту мы почти всегда употребляем совсем неправильно.

— Козел — исключительно обаятельное, миролюбивое и надежное существо, — считает Владимир Георгиевич. — Поскольку козлы очень умные, то их часто пускают в овечьи стада, и они там сразу становятся предводителями, первыми помощниками пастухов.

Как нам удалось понять из беседы с ученым, произошла элементарная подмена понятий. Грубое слово “козел” (означающее в простонародье неадекватность поведения и своенравность) скорее более присуще козе. В общем, как всегда, кашу расхлебывает сильный пол.

Кстати, о сильном поле. Спрашиваю профессора: как в рамках ВИЖа удалось произвести историческое скрещивание простой козочки с горным козлом? Ведь в Подмосковье нет высоких заснеженных гор, где обитают эти животные. А высоко в горах Тянь-Шаня, Камчатки или Кавказа, соответственно, нет ВИЖа — Всероссийского института животноводства.

Ученый отвечает, что как таковой близости между животными не произошло. Более того, взять семенной материал в добровольном, так сказать, порядке у горного козла (животного могучего и гордого) не представляется никакой возможности. Чтобы заполучить его семя, из института в высокогорье была снаряжена целая экспедиция. Горного козла подстрелили (увы, наука требует жертв) и уже из бездыханного тела взяли все что нужно…

На эту тему аспирант третьего года обучения Владимир Воеводин уже пишет научную диссертацию. Ее вывод таков: у горного козла можно не просто брать семя, но и подвергать ее глубокой заморозке в жидком азоте, хранить десятки лет. Ее способность к репродукции от этого не снижается.

Подобный вывод должен стать бальзамом на душу тысячам и тысячам российских дачников, которые в годы перестройки стали все чаще заводить коз на подворьях. Во-первых, зааннинская коза дает в день от 4 до 6 литров молока — многие коровы имеют такую же продуктивность, хотя для коровы это, конечно, мало. Во-вторых, козочка потребляет кормов ровно в 10 раз меньше, чем буренка. На 15 сотках можно держать даже не одну козу, а 2—3. И по сути дела обогатиться. Литр козьего молока в магазине стоит 150 рублей — в 4 раза дороже коровьего. Если продавать молоко только с одной козы (а в день 600—900 рублей выручки вам обеспечено) — в сельской местности можно сводить концы с концами.

Эту арифметику уже просекли в колхозе “Красная нива” Мытищинского района. Там сегодня имеется 500 козоматок, по образу и подобию коровьих ферм налажено автоматическое их доение (с той только разницей, что козий доильный аппарат — двухсосковый, а не четырех-, как у коровы), и эта продукция позволяет хозяйству оптимистично смотреть в будущее. Хотя в советские времена общественное (т.е. совхозы и колхозы) животноводство ставку на коз никогда не делало.

Благодаря гибриду простой русской козочки (на самом деле ее корни идут от далеких и благородных датских кровей) и горного козла теперь такие помесные животные могут появиться в домашних хозяйствах высокогорных районов России. В общем, наука — на благо общества!

* * *

Темой козьих пород в ВИЖе (а без козлов, сами понимаете, тут нельзя) занимается доктор биологических наук Вугар Багиров, заведующий лабораторией сохранения генофонда. Это он почти три года назад на Камчатке добыл горного козла, чтобы двинуть науку вперед.

Но стремительно развивающийся частный сектор, в отсутствие видимых успехов колхозов и совхозов, понуждает отечественных ученых проводить такие же работы (укреплять конституцию, копытный рог, сопротивляемость болезням) и с овцами. На физдворе ВИЖа представлен гибрид обычной овечки со снежным бараном. Который также вселяет определенные надежды. Ведь по части еды он весьма и весьма неприхотлив, готов за ней подниматься в альпийские луга.

Особое внимание уделяется восстановлению в стране поголовья романовской овцы — в СССР ее насчитывалось около 500 000 особей, а сегодня… ровно в 25 раз меньше!

И здесь наметился положительный тренд. Так, благодаря скрещиванию мясошерстных овец ВИЖ получил овцу уже в 3-м поколении со всеми задатками романовской, но с более высоким выходом ягнят и ранней на 3—5 месяцев скороспелостью.

В общем, частнику есть где развернуться, ведь овца по части кормов даже удобнее, чем коза.

* * *

Однако вернемся к нашим козлам — точнее, к пока еще единственному в своем роде экземпляру. Как и подобает настоящему козлу, он очень умен и сообразителен, сразу чувствуется: мужик! Зааннинских коз кроет вовсю и уже имеет 5 детишек — четвертокровных. Из всех его достоинств можно выделить также крепкую лобовую часть — наследство от любимого папочки, горного козла. Ведь те у себя в горах бьются лбами так, что искры сыплются. Рога у него большущие и тоже невероятно крепкие, хотя для промышленности (вспомним Остапа Бендера и его фирму “Рога и копыта”) интереса не представляют.

— Конечно, — поясняет Владимир Георгиевич, — продуктивность у гибридов падает, ведь у диких животных она небольшая. Зато у них улучшается здоровье, они могут выживать и в суровых климатических условиях. Поскольку гибриды крупнее традиционного домашнего скота, увеличивается выход мяса. Хотя у коз, конечно, главное “оружие” — молоко. Оно диетическое, похоже на материнское и особенно полезно для детей…

Что касается семенного материала в запасниках ВИЖа, то за ним сегодня существует длинная очередь из частников и представителей общественного животноводства. Однако факт искусственного осеменения не отрицает наличия козлов-производителей в стадах. В среднем один приличный козел покрывает 25—30 козочек. По своей мужской потенции ему, конечно, далеко до братца кролика, но он заметно опережает хряка. Тот за день может осчастливить одну свинью, а козел — 4—5 самочек.

Заговорили вот о свинье — и тут же всплыл целый ряд вопросов по клонированию животных. Где их еще задавать, как не в ВИЖе — институте, который ведет (и, признаться, небезуспешно) такие эксперименты? В печати все чаще стали проскальзывать сообщения, что свинья, близкая по своим органам к человеку, уже очень скоро может стать ему (нам) полноценным донором. И тогда до бессмертия совсем недалеко. В стерильных палатах будут выращивать свиней, а отдельные органы пересаживать больным людям.

Владимир Георгиевич отвечает, что в перспективе такое может случиться, но в перспективе очень дальней. Не все так просто. Свинья сама по себе живет лет 10 — в разы меньше, чем человек. Значит, и органы ее стареют в 6—7 раз быстрее. В общем, все не так просто, и быстро только… козлы родятся.